Бог, свобода и зло

Второе и, наверное, самое выдающееся объяснение — это теодицея свободы воли. Она имеет древнюю историю, которая доходит до блаженного Августина.

Ее простейшая форма может быть изложена так: Бог создал нас не для того, чтобы мы были роботами или животными инстинкта, но свободными, рациональными личностями, обладающими способностью выбирать, а значит, любить. Но чтобы Бог создал нас для свободного выбора добра, он также должен был дать нам способность выбрать зло.

Итак, мы можем злоупотреблять своей свободой воли — и это причина зла. Но это высшее благо — для нас обладание рациональной душой, для Бога существование настоящих любящих Его сыновей и дочерей, а не каких-то «домашних животных» — стоит того зла, которое неизбежно.

Жан-Поль Сартр дает замечательное определение: «Тот, кто хочет быть любимым, не желает порабощения любимого существа <...> Любящий вновь остается один, если любимый превращается в автомат».

Вместе с этим представлением обычно утверждается, что Бог на самом деле не создавал зла, поскольку оно не является отчетливым «предметом», как другие созданные Им объекты. Августин, а за ним Фома Аквинский и другие учили, что зло является скорее состоянием, появляющимся вследствие того, что некая хорошая вещь, созданная Богом, отклонилась от своего первоначального замысла или цели — или исказила их. Поэтому добро без зла может существовать, но зло, как паразит, не может существовать без добра, на котором оно паразитирует.

Это идея о том, что зло не является некой субстанцией или предметом, но «отсутствием» добра. Для разъяснения данной мысли часто используется образ, связанный со зрением. Неспособность дерева видеть не является злом, поскольку зрение — не часть природы дерева. Однако неспособность человека видеть собственными глазами — либо страдание, либо зло, поскольку именно для зрения нужны глаза. Это отношение ко злу как к отсутствию добра имеет большое влияние. Данная мысль была предложена не только Августином и Фомой Аквинским, но и многими протестантскими богословами-реформаторами и современными апологетами, такими как К. С. Льюис. Я считаю, что в целом полезно так относиться ко злу. Однако некоторые указывают на существующие нестыковки по крайней мере в некоторых видах этого подхода — Этьен Жильсон, приверженец философии Фомы Аквинского, утверждает, что зло — это «ничто». Но разве это все, что можно сказать о зле? Разве Библия не дает представление о зле как о более активной и агрессивной силе? Наверное, можно сказать, что зло приводит к ослаблению, разрушению, но говорить, что зло — это всего лишь «падение в ничто», кажется, слишком неубедительно. В конце концов, утверждение о том, что зло — это состояние поврежденности, а не нечто созданное Богом, не отвечает на вопрос попущения Богом зла. См. критику Джона Фрейма, касающуюся отношения ко злу как отсутствию добра.

Таким образом, Бог не является автором зла, но он попустил его для достижения высшего блага человеческой свободы и любви.

Питер ван Инваген резюмирует вышеизложенное так: «Всевидящий Бог знал, что вне зависимости от того, сколько зла может принести добровольное отделение от Него, <...> дар свободы воли того стоит. Поскольку существование вечности любви зависит от этого дара, а эта вечность перевешивает ужасы очень долгого, но в самом буквальном смысле временного периода отчуждения божественного и человеческого».

Теодицея свободы воли стала очень популярной. Однако эта популяризация могла возникнуть потому, что наша культура делает ее притягательной. Для людей западной цивилизации она звучит правдоподобно. Нас научили считать свободу и выбор практически священными. Но сразу же возникает две проблемы.

Первая: подобные рассуждения, похоже, объясняют только некую категорию зла. Мы обычно проводим различие между этическим злом, происходящим от человека, и природным злом, вызванным не человеком — например, такими катастрофами, как ураган, потоп и землетрясение, а также многими видами болезней. Теодицея свободы воли обращает внимание на этическое зло, но как с ее помощью объяснить природное зло?

В ответ Питер ван Инваген предлагает расширить понятие теодицеи свободы воли. В своих лекциях, которые Адам Гиффорд читает в Сент-Эндрюсском университете, он рассказывает христианскую историю грехопадения. В этой истории Бог благословляет человечество в райском состоянии, но люди отвергают Его своим непослушанием, тем самым теряя Божественное покровительство и присутствие.

Ван Инваген не согласен с мыслью о том, что библейская история грехопадения в книге Бытия могла произойти с Адамом и Евой буквально. Он говорит, что «это противоречит открытиям науки, касающимся эволюции человека и истории физической Вселенной» (стр. 84). Но ван Инваген, будучи христианином, верит, что 1-3 главы книги Бытия описывают «реальные события человеческой (стр. 85). Ван Инваген рассказывает, что Бог направлял ход эволюции до возможного существования «некого количества» приматов, а затем Бог «чудесным образом возвел их до разумного состояния... и дал им дары языка, абстрактного мышления и бескорыстной любви — и, конечно, дар свободы воли... ведь свобода воли необходима для любви» (стр. 85). Эти первые предки жили в райском состоянии, поскольку жили в «гармонии совершенной любви» и «обладали... сверхъестественными способностями», благодаря которым они не были подвержены болезням, разрушительным природным катаклизмам, старению и смерти (стр. 86). Но в данной истории эти первые люди — созданные для жизни в совершенном мире без страданий — отворачиваются от Бога, восстают против по праву принадлежащей Ему власти. «Они злоупотребили даром свободы воли и обрекли себя на разрыв союза с Богом» (стр. 86). Результатом явилось возникновение нравственного и природного зла. Природное зло появилось, поскольку «теперь они стоят перед уничтожением посредством случайных природных сил, окружающих их, и это естественное последствие их восстания». Нравственное зло появилось, поскольку «они создали генетический субстрат так называемого первородного греха; врожденную склонность к совершению зла» (стр. 87).

Ван Инваген утверждает, что ему не нужно доказывать истинность своей истории, чтобы она сыграла свою роль. Аргумент от зла против Бога настаивает, что нет хорошей причины попущения зла и страдания Богом. Это его предпосылка.

Ван Инваген говорит: «Я утверждаю только то, что, при условии существования центрального персонажа истории — Бога... эта история запросто может быть правдой» (стр. 90). Но если эта история дает правдоподобное объяснение тому, почему Бог может допустить зло и страдания — даже если мы не знаем, является ли это истинной причиной попущения Богом зла и страданий, — тогда предпосылка аргумента от зла — что нет никакой достаточной причины для зла — ложная.

История и аргументы ван Инвагена гениальны, они позволяют людям христианской веры, верящим в эволюцию, все равно прибегать к грехопадению человечества для объяснения существования природного и нравственного зла. Тем не менее, хотя его точка зрения одобряется скептиками как философский аргумент, я не считаю, что эта история вписывается

в само библейское повествование. Если не было реально существующих Адама и Евы, нельзя объяснить, почему все люди одинаково греховны, и нельзя согласовать слова Павла в 5-й главе Послания к Римлянам и 15-й главе Первого послания к Коринфянам об Адаме как о представителе всего человечества. Более подробно эта тема рассматривается в 8-й главе и примечаниях.

Ван Инваген объясняет: это значит, что «природное зло — это следствие первоначального злоупотребления свободой воли». Так, человеческая свобода воли объясняет жестокость природы.

Но есть и вторая проблема — и, с моей точки зрения, она гораздо более обширна. Это правда, что Бог не мог создать свободную личность, способную любить, но не способную творить зло? Сторонники доктрины о свободе воли говорят, что не мог. Они считают, что Бог не может привести нас к правильному поступку, не задев нашей свободы воли — а значит, зло для свободной личности неизбежно.

Но Библия представляет Самого Бога как свободного владыку (Пс. 113:11), Который не просто способен любить, но является бьющим фонтаном и источником любви. Тем не менее Он Сам не может быть злым. Он не способен солгать или нарушить обещание (Чис. 23:19; Тит. 1:2), Его нельзя искусить злом (Иак. 1:13), Он не может отречься или противоречить Своей праведной и святой личности (2 Тим. 2:13; 1 Пет. 1:16). Если Бог обладает свободой воли и при этом не способен на неправедный поступок, почему другие существа не устроены так же? Помимо этого, библейские авторы учат, что в конце концов Бог дарует нам мир без страданий и зла, полный искупленных людей. Страдания и смерть будут изгнаны навсегда. То есть мы будем пребывать в Божьем мире, не имея способности выбрать зло. И в то же время мы, очевидно, будем все еще способны на любовь.

Наконец, многие христианские богословы отмечают, что библейское учение о природе свободы резко отличается от современных взглядов. Библия характеризует любой грех как рабство, а не как свободу. Только когда наш грех будет полностью искуплен, мы испытаем полную свободу (ср. Рим. 8:21). Мы свободны только в одном смысле: мы делаем то, для чего Бог нас создал — служим Ему. Итак, чем больше ты способен совершать зло, тем меньше у тебя свободы. До тех пор, пока мы не достигнем Царствия Небесного и не потеряем способность ко злу, мы не станем поистине свободными. Итак, разве возможность грешить является формой свободы?

Есть еще одно направление библейского учения, которое подрывает теодицею свободы воли. Эта теодицея предполагает, что если Бог дарует нам свободу воли, то Он не может контролировать последствия ее использования. Но Библия много раз показывает, что Бог может Своей высшей властью на протяжении всей истории направлять наш выбор, не задевая при этом нашей свободы и не снимая с нас ответственности. Например, очевидно, что распятие Христа было предопределено и предрешено, но в то же время все люди, которые, по плану Божьему, стали его причиной, все равно делали свободный выбор — и, следовательно, несли ответственность за свои действия (ср. Деян. 2:23). Это показывает, что можно быть свободным — и что при этом нас, тем не менее, направляет Бог: эти явления прекрасно совместимы. Существует масса других примеров.

Итак, Бог может даровать свободу воли, при этом управляя последствиями нашего выбора, чтобы Его замысел касаемо истории исполнялся.

Последний вопрос касается предпосылок для теодицеи свободы воли. Она предполагает, что, несмотря на ужасающее зло, присутствовавшее исторически, простое обладание свободой выбора того стоит. Но так ли это? Если вы увидите ребенка, переходящего дорогу перед машиной, вы скажете: «Не могу нарушать его свободу воли! Ему придется принять все последствия»? Конечно, нет. Вы не посчитаете, что свобода выбора важнее, чем спасение детской жизни. Вы нарушите чужую свободу воли, как только сможете. Вы схватите дитя и не дадите попасть под машину, и научите его, как этого избежать впредь. Почему Бог не мог сделать того же самого с нами? Предположим, что грехопадение человечества произошло так, как сказано в Библии. Почему Бог не показал Адаму и Еве страшный, подробный полнометражный фильм обо всем, что случится с ними и их потомками, если они вкусят запретный плод? Ведь мог же Он напугать их и убедить их не есть плода древа познания!

Могли дар и сохранение свободы воли быть единственной и основной причиной для попущения зла Богом?

Цель любой теодицеи — в достаточной мере раскрыть причины для попущения зла и страданий Богом, чтобы оправдать их существование перед нами. Так ли это в случае с теодицеей свободы воли — действительно ли она отвечает на большинство вопросов? Мне так не кажется, как и значительному количеству других людей. Если у Бога есть веские причины допустить боль и горе, которые мы наблюдаем, эти причины должны зависеть не просто от предоставления свободы выбора.

Тимоти Келлер. Прогулки с Богом. От горя к радости.